К оглавлению На предыдущую страницу

ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОСОБЕННОСТИ ПРЕДВОЕННОГО РАЗВИТИЯ СРЕДСТВ РАДИООБНАРУЖЕНИЯ

Наземные средства радиообнаружения для ПВО

Анализируя предвоенные исследовательские и конструкторские работы по разработке станций для ЗА и службы ВНОС ПВО, следует рассмотреть ряд условий и обстоятельств, при которых велись разработки этих станций, что в значительной степени повлияло на сроки их создания. Считается правомерным определять продолжительность разработки нового образца военной техники временем, затраченным от начала первых исследований до принятия образца на вооружение.

Станция дальнего обнаружения для службы ВНОС создавалась с февраля 1935 по июнь 1940 г. В этом деле участвовали ЛФТИ, НИИИС КА, НИИ радиопромышленности и электровакуумный завод «Светлана» (в части генераторных ламп). Разработка станции велась в метровом (в то время уже сравнительно хорошо освоенном) диапазоне радиоволн с использованием импульсного метода излучения и приема. Выбранный диапазон и метод излучения позволили небольшому коллективу ЛФТИ под руководством ученого и организатора научных исследований Ю. Б. Кобзарева сравнительно за короткое время (всего три года) выполнить необходимый объем теоретических и экспериментальных работ и показать, что проблема дальнего радиообнаружения самолетов этим коллективом успешно решена. Удлинение срока разработки опытного образца станции РУС-2, принятой на вооружение, произошло по не зависящим от исследователей-разработчиков ЛФТИ причинам и было вызвано неподготовленностью промышленности к выпуску подобной аппаратуры. Коллектив разработчиков ЛФТИ от начала работ по радиообнаружению и до принятия РУС на вооружение был неизменным и, начиная с 1937 г., пользовался широкой поддержкой и помощью инженеров НИИИС КА.

Разработка станций для ЗА являлась более сложной инженерной задачей, по сравнению с созданием станции дальнего обнаружения (станция для ЗА должна определять три координаты положения цели в пространстве вместо двух в РУС-2 и РУС-2с, и с большей точностью). Эта разработка, начатая по заданию ГАУ в январе 1934 г. продолжалась до осени 1941 г. С эвакуацией промышленности на восток была прервана на 5 месяцев, а затем с организацией нового радиозавода-института возобновлена, но уже в новом техническом направлении (импульсном) и закончена к ноябрю 1942 г.

При создании зенитных станций коллективы ЦРЛ (ЦВИРЛ) и ЛЭФИ (НИИ-9) избрали дециметровый диапазон волн и метод непрерывного излучения с использованием эффекта Допплера. Выбор такого диапазона объяснялся необходимостью достижения высокой точности пеленга самолета в горизонтальной и вертикальной плоскостях (азимута и угла места цели), требуемой условиями артиллерийской стрельбы.

Для определения угла места цели необходимо было диаграмму направленности антенн излучения и приема «качать» в вертикальной плоскости и «отрывать» от земли. По расчетам инженеров ЦРЛ и ЛЭФИ, это возможно было осуществить в те годы только на дециметровых или сантиметровых волнах. Избранный разработчиками диапазон оказался подлинной «целиной», потребовавшей от них не только решения непосредственных задач радиообнаружения (как в станции на УКВ), но и собственноручного создания в лабораторных условиях новой техники, еще не выпускавшейся промышленностью: генераторных и приемных ламп, излучающих и приемных устройств, антенн, индикаторов, радиоизмерительных приборов и т. п. Трудности разработок еще более возросли при сопряжении передающих и приемных устройств. Это объяснялось тем, что непрерывное излучение генераторов, располагавшихся в непосредственной близости от приемных устройств, сильнейшим образом воздействовало на последние, подавляя слабые отраженные от самолета сигналы (что не наблюдалось в импульсных устройствах).

Эта инженерная задача, оказавшаяся непредвиденно исключительно сложной, в конце концов была успешно решена. Но она потребовала шестилетней напряженной творческой работы коллектива ученых и инженеров ЛЭФИ — НИИ-9. Только после того, как удалось добиться стабильной работы магнетронного генератора и защитить приемник от воздействия мощного излучения, а также и поднять технический потенциал радиоискателя для достижения необходимых для ЗА дальности обнаружения и точности пеленгации целей, можно было приступать к созданию опытного образца станции на радиозаводе. То, что создание научно-инженерной основы для разработки станций орудийной наводки оказалось для наших специалистов более сложной инженерной проблемой, чем станций для службы ВНОС, подтверждается не только большим временем, затраченным на ее решение, но и тем, что в этом деле участвовали четыре научных коллектива (ЦРЛ — ЦВИРЛ, ЛЭФИ — НИИ-9, УФТИ и в течение полутора лет ЛФТИ) вместо одного ЛФТИ и некоторой ему помощи НИИИС КА при создании станции «Редут».

Участие НИИ радиопромышленности и радиозавода в разработке РУС-2 и РУС-2с имело большое, но все же не решающее проблему значение. Оно носило инженерно-прикладной характер и обеспечивало надежность функционирования станций, стабильность их тактико-технических параметров и характеристик при войсковой эксплуатации, конструктивную простоту, технологичность и удешевление в производстве. Однако в основе деятельности НИИ и радиозавода использовались результаты научно-теоретических изысканий и экспериментальных работ ЛФТИ.

Следует также остановиться на особенностях научного руководства НИИ-9 со стороны проф. М. А. Бонч-Бруевича. Обладая пытливым изобретательным умом, Михаил Александрович выдвигал одну за другой инженерные схемы построения станций для ЗА и поручал небольшим группам специалистов проверку своих замыслов. В таких группах проверялись предложения не только М. А. Бонч-Бруевича, но и ведущих инженеров института, если они возникали в ходе разносторонних исследований и одобрялись научным руководителем института. Группами создавались лабораторные схемы, а иногда и экспериментальные установки для проверки их в работе по самолетам. Чтобы выполнять производственные работы по таким внеплановым предложениям, проверявшимся, как правило, в срочном порядке, М. А. Бонч-Бруевич создал на опытном заводе института «экспресс-цех» с квалифицированными мастерами, техниками и рабочими, имевшими «золотые руки», работавшим оперативно, без чертежей, по авторским идейным наброскам на ватмане. Если М. А. Бонч-Бруевич в процессе реализации какого-либо предложения начинал понимать его неперспективность, он волевым порядком прекращал работы и переводил группу на выполнение нового задания. Такой стиль руководства и организации исследовательской деятельности приводил к дроблению научно-инженерного коллектива института, распылению внимания руководства и непроизводительным затратам времени, материальных и производственных ресурсов.

Второй, более важной по своим последствиям, особенностью руководства проф. М. А. Бонч-Бруевича было то, что он, несомненно, оценивая трудности и достоинства импульсного и непрерывного методов радиообнаружения, все же предпочел второе направление, начатое в институте его предшественником акад. А. А. Чернышевым. Словно душа не лежала у него к импульсному методу, с успехом применявшемуся им в 1932—1933 гг. при исследовании физических свойств верхних слоев атмосферы и высоты слоя Хевисайда и «забытому» в работах по зенитной радиолокации.

Зная о приверженности М. А. Бонч-Бруевича к технике с непрерывным излучением, ГАУ, получив информацию о замечательном успехе ЛФТИ по дальнему обнаружению с импульсной радиоаппаратурой, настояло на незамедлительном проведении в НИИ-9 научно-технической конференции для обмена опытом институтов, работавших в области радиообнаружения. В ГАУ считали, что достижение ЛФТИ (Ю. Б. Кобзарева) должны были стать достоянием всех научных коллективов, занимающихся вопросами радиообнаружения.

Но даже и после конференции М. А. Бонч-Бруевич продолжал ориентировать основную деятельность института в области радиообнаружения на аппаратуру с непрерывным излучением, будучи убежден в преимуществах этого направления. Это подтверждается и проводившимися под его руководством исследованиями и его двумя заявками в органы военных изобретений на «Способы применения электромагнитных волн для задач зенитной артиллерии», поданными им в 1940 г. всего за месяц-два до своей кончины.

Уместно заметить, что исследования по импульсной технике, начатые в ЛЭФИ в 1934 г. научным сотрудником М. Д. Гуревичем (старшим), с приходом М. А. Бонч-Бруевича в институт в 1935 г. были прекращены.

Теперь с позиции сорокалетней давности предпочтительное отношение М. А. Бонч-Бруевича к аппаратуре с непрерывным методом излучения может получить иную оценку. В чем видел он перспективу в развитии радиолокации? В применении наиболее коротких дециметровых и даже сантиметровых волн и аппаратуры с непрерывным излучением. Об этом, как о глубокой и дальновидной инженерной интуиции (а интуиция М. А. Бонч-Бруевича была поразительная), высказываются ныне некоторые ученые, ведущие инженеры по радиообнаружению бывшего НИИ-9. Подтверждением этого является и то, что при непосредственном участии М. А. Бонч-Бруевича в 1938—1939 гг. в институте было разработано много типов многорезонаторных магнетронов сантиметрового диапазона (от 10 до 1 см) и создана действовавшая экспериментальная установка на волне 5 см.

Инженерная интуиция М. А. Бонч-Бруевича о перспективности сантиметровых и миллиметровых волн и метода непрерывного излучения ныне подтверждается в послевоенной зарубежной научно-технической литературе, описывающей мощные радиолокационные установки, созданные для космических исследований и системы противоракетной обороны (ПРО).

Но если бы эти взгляды М. А. Бонч-Бруевича могли быть подтверждены документами или фактами, все же следует признать, что реализацию преимуществ техники на непрерывном методе излучения он начал несколько преждевременно. Недооценивая трудности, возникшие при использовании метода и аппаратуры с непрерывным излучением и дециметрового (не освоенного промышленностью) диапазона волн, М. А. Бонч-Бруевич недооценил преимущества импульсной техники на метровых волнах, позволившей в те годы более быстро создать станции дальнего обнаружения и орудийной наводки.

Представители ГАУ неоднократно обращали внимание руководства НИИ-9 на необходимость уделять больше сил и средств развитию импульсной аппаратуры, но М. А. Бонч-Бруевич без тени колебаний всякий раз заверял, что он абсолютно уверен в правильности проводившихся разработок и что проблема вот-вот будет решена. Его авторитет и научная эрудиция, как результат плодотворной деятельности в Нижегородской радиолаборатории им. В. И. Ленина, были в НИИ-9 непререкаемы, и повернуть его в сторону импульсной техники до конца 1938 г. оказалось невозможно.

Объективности ради следует отметить, что обнадеживающие взгляды на перспективность применения станций с непрерывным излучением были не только у проф. М. А. Бонч-Бруевича. Их разделял также и его заместитель проф. Б. А. Введенский, руководивший широким кругом исследований в институте. Их придерживалось и большинство ведущих инженеров и научных сотрудников НИИ-9, работавших с аппаратурой на непрерывном излучении уже свыше пяти лет и вложивших в эту разработку огромный труд, инженерное творчество и изобретательность и видевших, как начатое дело, хотя и медленно, но уверенно идет к положительному завершению.

Но если ученые и инженеры НИИ-9 были связаны с работами, основанными на непрерывном излучении пятилетней практикой, и потому, естественно, могли проявлять к новому для них импульсному направлению известное недоверие и осторожность, то этого нельзя было сказать по отношению к специалистам НИИИС КА и НИМИСТ РККФ. Оба института в 1938 г. и даже в 1939 г. не отрицали необходимости исследований непрерывного генерирования сигналов и их приема для радиообнаружения, подтверждая свои взгляды заданиями УФТИ и ЦВИРЛ на разработку аппаратуры этого направления (НИИИС КА) [1] и статьями в научных сборниках ВМФ (НИМИСТ РККФ) [2].

Невозможно обойти еще одно обстоятельство, которое, несомненно, также отрицательно отразилось на сроках разработок НИИ-9 по средствам радиообнаружения для зенитной артиллерии.

Осенью 1937 г. деятельность НИИ-9 обследовалась междуведомственной комиссией. На основе ее выводов ряд научных исследований оборонного характера был прекращен, директор института Н. И. Смирнов и руководитель работ по радиолокации Б. К. Шембель отстранены от работы. В институте создалась сложная обстановка, что не могло не отразиться на настроении и работоспособности коллектива НИИ. Возникли опасения за результаты проводившихся исследований и разработок.

Надо было принимать меры к оздоровлению рабочей обстановки и восстановлению работоспособности коллектива.

Этот вопрос был детально рассмотрен на расширенном заседании парткома института с участием ученых и ведущих инженеров. Общественность рекомендовала М. А. Бонч-Бруевичу, секретарю парткома и представителю ГАУ обратиться к секретарю ЦК ВКП(б) и Ленинградского обкома А. А. Жданову, лично доложить ему о положении дел в институте и просить помощи восстановить рабочую обстановку.

А. А. Жданов принял представителей НИИ-9 и ГАУ, выслушал каждого, вызвал секретаря горкома по электропромышленности В. Я. Капустина и предложил ему, изучив обстановку в НИИ-9, выработать совместно с руководством института предложения и затем доложить их. Отменить решения междуведомственной комиссии в условиях тех лет было невозможно. Но необходимо было хотя бы нейтрализовать их в части работ по радиообнаружению и добиться восстановления работ с прежней энергией. Так и было доложено А. А. Жданову. Он одобрил выработанные предложения и в результате прекращения разработки неперспективных тем, проводившихся в институте по госбюджету, высвободившиеся инженеры и техники были переведены на работы по радиообнаружению для ЗА. Рабочая обстановка в институте постепенно нормализовалась.

О доброжелательном отношении А. А. Жданова к НИИ-9 и работам по радиообнаружению и о его помощи было доложено Начальнику ГАУ Г. И. Кулику с просьбой принять уволенного из института инженера Б. К. Шембеля и поставить перед соответствующими органами вопрос о восстановлении его на работе в НИИ-9. Г. И. Кулик принял Б. К. Шембеля, выслушал его, переговорил по телефону с Наркомом оборонной промышленности, в чьей системе в то время находился НИИ-9, и, не высказав своего мнения, отпустил Б. К. Шембеля, приказав оплатить ему расходы на поездку в Москву. А через день-два после этого визита стало известно, что начальник ГАУ подписал приказ о передаче заказов на средства радиообнаружения в Управление связи КА на том основании, что радиотехника непрофильна артиллерийской науке и технике и должна развиваться по заданиям связистов.

Специалисты из Арткома ГАУ не могли согласиться с целесообразностью этого приказа, не отвечающего комплексному развитию зенитного вооружения, и незамедлительно доложили свои соображения военному комиссару ГАУ Г. К. Савченко. Запомнился краткий разговор между начальником ГАУ Г. И. Куликом, военным комиссаром ГАУ Г. К. Савченко и автором настоящего очерка.

— Вам известно, что у Найденова¹ армия специалистов и я обязан им верить? — С этой фразы Г. И. Кулика началось обсуждение вопроса.

— У комдива Найденова, действительно, армия специалистов, но не по технике радиообнаружения, а по радиосвязи, и некоторые из этих специалистов проявили неверие в реальность и даже недоброжелательную критику проводимых в НИИ-9 работ. А разве ученым и инженерам двух научно-исследовательских институтов ², в которых проводятся работы по нашим заданиям, мы не должны доверять? Ведь проф. М. А. Бонч-Бруевич, являющийся научным руководителем НИИ-9, имеет широкую известность за выдающуюся роль в проведении радиофикации страны, выполненной по личным указаниям В. И. Ленина. Именно ему Владимир Ильич писал известное письмо с благодарностью ³.

— Григорий Иванович,— сказал, обращаясь к начальнику ГАУ, Г. К. Савченко, — разве вам не ясно, что приказ не идет на пользу зенитной артиллерии, инженеры Арткома правы, и я их поддерживаю.

Приказ, не получивший размножения и широкой огласки, после этого был отменен.

¹ И А. Найденов — начальник Управления связи КА.

² ЦВИРЛ и НИИ-9.

³ В. И. Ленин. Соч., изд. 5-е, т. 35, с. 372.

Каковы же последствия деятельности междуведомственной комиссии для НИИ-9?

За три последующих года после ее проверки НИИ-9 в институте сменилось три директора, которые по сравнению с опытным и энергичным Н. И. Смирновым оказались весьма посредственными руководителями. За то же время трижды менялись руководители лаборатории, в которой шли разработки радиоискателей для ЗА. Смелый по своей натуре проф. М. А. Бонч-Бруевич заметно растерялся и стал утрачивать свое руководящее влияние, а в марте 1940 г. внезапно скончался. Естественно, что такая ситуация в НИИ-9 не способствовала ускорению разработок и исследований, и только благодаря общим усилиям научно-инженерного и технического персонала и его партийного актива удалось завершить последние теоретические и экспериментальные работы и подвести, наконец, инженерную базу под создание уже на заводе опытного образца СОН. Подтверждением создания такой базы служат результаты полигонных испытаний в Островках экспериментальных установок «Мимас» и «Стрелец», созданных коллективами под руководством М. Л. Слиозберга и проф. А. Е. Сузанта ¹.

Отсутствие твердого руководства в НИИ-9 после смерти Н. И. Смирнова и М. А. Бонч-Бруевича привело осенью 1941 г. к фактическому распаду института. С началом эвакуации промышленных и научных предприятий из Ленинграда в связи с войной Начальник Главного управления радиопромышленности И. Г. Зубович информировал ГАУ, что НИИ-9 эвакуируется на восток в один из городов Сибири. Однако такое решение выполнено не было, и институт эвакуировали частями в разные города Сибири. Следует критически признать, что в ГАУ своевременно «не заметили» этого крайне отрицательного события, что прервало на 5 месяцев работы по СОН и привело к развалу сработавшегося коллектива ученых, инженеров, техников и рабочих, занимавшихся проблемой радиообнаружения в течение почти восьми лет.

ГАУ решило эту ошибку поправить. Оценив результаты боевой деятельности опытной зенитной батареи в битве за Москву ², в которой радиолокационная техника в ЗА применялась впервые, ГАУ и НКЭП в январе 1942 г. добились создания специализированного радиозавода который мог бы стать преемником НИИ-9 ³.

1 Детально об этом написано на с. 82 и 83.

2 См. с. 191—197 настоящей книги.

3 См. с. 81 настоящей книги.

Назначенный заместителем Наркома электропромышленности И. Г. Зубович поддержал предложение ГАУ. Такой радиозавод-институт решением ГКО от 10.02. 1942 г. был создан, он в кратчайший срок выполнил разработку новой станции СОН-2а и начал ее серийный выпуск в годы Отечественной войны. Решающую роль в создании этой станции сыграли ученые и инженеры бывшего НИИ-9, переведенные на новый радиозавод с сибирских предприятий.

* * *

Задержкой в создании техники радиообнаружения для ЗА послужило также слабое развитие радиопромышленности в стране в довоенные годы. Надо было настойчиво добиваться ее расширения. В марте 1939 г. ГАУ внесло в Комитет Обороны при СНК СССР предложение, обязывавшее руководство оборонной промышленностью подготовить выпуск станций для ЗА по разработке НИИ-9¹ [4]. Однако постановление Комитета Обороны по этому вопросу оборонная промышленность не выполнила.

¹ Это предложение ГАУ в апреле 1939 г. поддержал заместитель Наркома Обороны Г. И. Кулик [5].

Что довоенная радиопромышленность была явно не подготовлена и не в силах начать массовый выпуск новой техники свидетельствовало и то, что в годы Отечественной войны НИИ радиопромышленности фактически стал не только основной научно-исследовательской и конструкторской базой, где разрабатывались РЛС различного тактического назначения (службы ВНОС, ЗА, ИА и ВМФ), но по существу и наиболее подготовленной базой для их серийного производства. Именно этот институт, находившийся в эвакуации, разработал и выпустил за годы войны наибольшее число различных станций, что следует отнести к чести и заслуге партийной организации, руководства, инженеров, техников и рабочих института и большой помощи его деятельности со стороны обкома ВКП(б).

Отечественная радиопромышленность предвоенного периода оказалась в действительности очень слабой отраслью народного хозяйства. В годы Великой Отечественной войны партия и правительство приняли необходимые меры, и поэтому первоочередной задачей Совета по радиолокации при ГКО было достигнуть государственного размаха в развитии радиолокации.

На следующую страницу К оглавлению